Рассказ о встрече Нового 2002 года

По уже устоявшейся традиции Новый 2002 Год мы встречали вне этого душного города, под новогодние праздники насквозь пропитанного пороховым дымом. Приход последних трех Новых Лет мы встречали в избушках, причем в последний раз вообще не в лесной, так что даже не пришлось идти на лыжах.

"Хватит попсы", решили мы с Андрюхой, и в этот год решили таки встретить праздник именно так, как уже давно хотели - в палатке с веселой компанией близких друзей.

Погодой нас начали пугать еще задолго до. Сначала обещали -45, потом -30, потом 0 с дождем до Нового Года, и -15 сразу после. Мы пугались, нам было жуть как страшно, так уж не хотелось сидеть дома, кушая салатики и смотря телевизор, - но старая добрая формула "Будем Жить - Будем Посмотреть" выручила и в этот раз. Новый Год подходил все ближе и ближе, а вместе с ним крепла наша группа, направление движения и уверенность, что в палатке песни мы все-таки петь будем.

Выехали еще утром, 30 декабря, на родной электричке Черниковка-Инзер, было еще темно и пасмурно.

Весь путь я проспал. Хотелось спать после почти бессонной ночи, и не хотелось сидеть на жесткой скамейке и смотреть то в окно, то в атлас, и ждать - ну когда же, наконец, будет станция Приуралье, когда же наконец мы въедем в узкую горную долину, чтобы вдоль реки Инзер катить по рельсам в одноименный поселок.

В Инзере ждать не пришлось. Переписали расписание и залезли в Кукушку. И проснулся я уже под Белорецком.

Кукушка немного опоздала, электричка на Магнитогорск только-только ушла, поэтому не удалось проехать на красивую стоянку на Укшук. А ребята из Магнитогорска могли приехать только 31 декабря с утра. Поэтому мы, посидев на вокзале, пошли по дороге от вокзала в сторону самого Белорецка, до пересечения этой дороги с автомобильной трассой Белорецк-Инзер, куда указывал указатель на точку рандеву. Последнюю пару километров скостил нам подвернувшийся автобусик.

Там мы, наконец, одели лыжи, и решили отойти немного в лес, и там заночевать. И пройдя меньше километра по смолистому сосновому лесу, остановились на ночевку. Лыжи все сразу поснимали, потому что снега было всего сантиметров тридцать-сорок, и по лесу можно было легко ходить просто так... Это отличалось от стандартной зимней стоянки, когда сначала народ ходит только на лыжах, натаптывая тропы, и только потом ходит в бахилах по строго вытоптанным следам для ног...

На ужин сварили рожки с рыбой, причем ужасно мало, так что после того, как все наелись доотвала, мне даже не удалось наскрести полную манюню прозапас. Чай был с еловым и березовым привкусом, в полном соответствии с таганайским стандартом, а вот дроновская лепешка вместо обычных вишен, которыми было так приятно плеваться, в этот раз содержала яблоки, которыми плеваться было ужасно жаль.

К восьми часам все уже залезли в палатку и поразлезались по спальникам. Порадовала новое достижение Андрюхиной технической мысли в области подсвечникоделания - новый подсвечник можно было и вешать и ставить, и свечка держалась крепко, и входила-выходила легко - короче, испытания боем подсвечник прошел. Спать предстояло около 13 часов. Лафа, короче.

А ветер шумел верхушками сосен и изредка скидывал на палатку, накрытую полиэтиленом шапки снега.

Утром Андрюха ушел обратно на дорогу, встречать магнитогорцев, а мы постепенно разожгли костер, растопили снег и сварили геркулес с изюмом и чай. Дрон долго не возвращался, и мы зримо могли себе представить, как он там кукует на поляне у дороги в своей легкой ветровке и сугреву ради что-нибудь там выделывает на лыжах... Но только Катя собралась отнести ему пуховик и составить компанию в вытаптывании поляны, как послышались вопли, и нашего полку прибыло - Андрюха привел магнитогорских Пашу и Свету. Эпохальная встреча админов сайта www.ural.al.ru состоялась. Приятно было встретить людей, с которыми большую часть времени общаешься через сеть, и еще более приятно встретить наяву людей, близких тебе по духу и интересам, и на деле ощутить, как много нас объединяет...

Очень скоро все собрались и пошли наконец в первый общий зимний поход. Снег почти не шел, только ветер сдувал снег с деревьев, качающихся на фоне серого пасмурного зимнего неба. Мы решили идти траверсом вдоль хребта, ведущего в сторону горы Малиновой, но само собой так получилось, что постепенно забирая выше и выше, мы скоро обнаружили, что идем по гребню лесистого хребтика.

Скоро вышли на ЛЭПу, на карте не нарисованную, но, очевидно, ведущую из Белорецка на север к самой высокой горе Южного Урала - Ямантау. Отсюда, с гребня, просека с ЛЭПой сбегала в одну сторону к лежащему далеко в долине Белорецку, а в другую сторону к распадку, ведущему на седловину между Малиновой и Кирелью. Здесь мы отдохнули и пошли дальше по хребту, решив не забираться на пупырь, который по карте лежал впереди, а траверсом пройти на седловину между нашим хребтиком и массивом горы Малиновая.

Мне больше всего понравился именно этот участок пути. Снега здесь было больше явно больше, чем внизу, и лес был красивее. На некоторых ветках облака, пролетавшие мимо оставили иневые наросты, которые к концу зимы должны превратиться в толстое снежное одеяние елок, которое у нас однозначно вызывает в памяти Ажигардак. А на других ветках остались наросты снега, по которым можно было легко определить направление ветра в последний снегопад... Постепенно мы забрались по склону так, что порой идти приходилось по засыпанному снегом курумнику, а справа, вверху по склону, громоздились скальники...

По карте идти было не очень много, но шли мы медленно, и все никак не могли понять, почему же мы не можем дойти до седловины... Иногда нам даже казалось, что мы незаметно прошли седловину и идем уже к самой Малиновой. И только когда вылезли на локальный пупырь, за которым лежала седловина, мы поняли, сколько нам еще идти.

Спускаться с этого пупыря пришлось по довольно крутому склону, так что нападались вволю, здесь-то в первый раз и произошел тот знаменательный диалог, вынесеный в эпиграф...

Наконец спустились в седловину и вышли на небольшую полянку. Здесь мы и решили остановиться, потому что на вершину Малиновой мы уже очевидно не успевали, а стречать Новый Год на склоне, где палатку сложно ставить, не хотелось. А здесь было красиво, было много сосен и, что особенно важно, маленьких елочек. Найдя одну понравившуюся, рядом с которой была пара деревьев, подходящих для того, чтобы натянуть между ними сетку для костра, мы и встали на праздничную ночевку.

Как обычно, кто-то пошел за дровами, кто-то занялся костровой сеткой, кто-то стал ставить палатку, кто-то - вытаптывать под нее место... Зимние стоянки, говорил Андрюха, отличаются от летних накатанным ритуалом, который всегда постоянный, вне зависимости от погоды - всегда ты сначала достаешь из рюкзака накидку, кидаешь ее на снег, вываливаешь вещи на нее и достаешь снизу рюкзака палатку...

Было еще только часов пять вечера, поэтому решили сварить обед, а ужин вообще варить или не варить по необходимости, потому что было два тортика и куча печенек.

Пообедав, мы взяли Катин тортик и котелок чаю, и все вшестером залезли в одну палатку. Было тесно, но весело, была гитара и четверо людей, которые умели держать ее в руках и любили петь, и новогодний концерт удался...

Где-то часов в десять вечера я вылез из палатки прогуляться, и с огромным удивлением обнаружил небо с россыпью звезд над собой и поляну, причудливо освещенную почти полной луной - тучи ушли почти без следа! Кроме меня больше никто не захотел полюбоваться этой красотищей, и они прогадали, потому что уже к полуночи небо опять затянуло и, как оказалось потом, затянуло до конца нашего маленького похода...

После 11 вечера мы снова вылезли из теплой палатки, и стали варить чай и готовиться к встрече Нового Года... За эталон времени приняли Андрюхины часы и с бенгальскими огнями стали ждать прихода Нового Года...

И вот он и пришел наконец! Вопя и махая бенгальскими огнями мы ходили по натоптанной дорожке вокруг елочки (вообще-то их там оказалось даже две), смотрели, как стреляет яркими огнями Катькина палка-стрелялка, потом стали водить хоровод и петь песню про елочку, потом просто сели в снег под елку и пожелали всем самого хорошего в наступившем году...

Кто-то остался варить первый чай в этом году, а мы с Андрюхой, чтобы поскорее встретить первый день нового года, залезли в палатку и улеглись спать.

Мы хотели встать по-раньше, чтобы успеть залезть на Малиновую и вернуться куда-нибудь поближе к дороге, но, во-первых, банальнейшим образом проспали, а во-вторых, с самого утра мела метель, и даже здесь, под защитой леса было снежно и ветренно, и было страшно даже представить, что творится там, наверху. В такую погоду на вершине делать абсолютно нечего. Поэтому лениво поднялись ближе к полдню, сварили традиционный плов, и поехали траверсом обратно. Пока то ли завтракали, то ли обедали, метель потихонечку закончилась, и среди туч даже стали пробиваться кусочки синего неба.

Теперь ехать было еще приятнее и потому, что потихоньку забирали вниз. С воплями скатывались в поперечные распадки, падали в снег, и дурачились как могли... Андрюха даже умудрился въехать между двумя близкостоящими деревьями, застрять там рюкзаком и свалиться. Одним словом, радовались жизни...

А выскочившая из-за деревьев ЛЭПа повергла нас в некоторый ступор! На некоторое время нам показалось, что мы незаметно для себя пересекли хребет и вышли по другую сторону, нежели чем должны были... "Нет, все-таки такого не может быть", подумали мы и уставились в карту. Подумав мы поняли, что пришли в маленькую деревню Черновку, но, честно говоря, я до сих пор не до конца понимаю, как согласуется наш маршрут с картой, потому что ЛЭПа на карте (атлас двухкилометровок Башкортостании) в этом месте как раз не нарисована, не понятно по каким причинам. В самой деревне мы убедились, что это она, и по дороге пошли в сторону автотрассы Белорецк-Инзер.

Метель опять подгоняла нас в спину, и мы шли без остановок, отдыхали только перед последним спуском к автотрассе. Последний спуск, и вот мы уже там, откуда ушли в лес. Уезжать решили на следующий день, на утренних электричках, кто в Магнитогорск, а кто в Уфу, поэтому мы опять зашли немножко в лес, и в сосновом лесу встали на последнюю ночевку.

Почти на самой опушке леса мы натолкнулись на замерзший ручей и решили хоть напоследок сготовить еду и чай на нормальной воде, а не на растопленной из снега. Поэтому пока я в который раз вешал сетку, Андрюха с Катькой вооружились топором и пошли вырубать из льда воду.

Костер из абсолютно сухих нижних сосновых и еловых веток загорелся мгновенно, и очень по-домашнему уютно освещал место стоянки. На ужин сварили суп из того, что дома у Светы было пельменями, а здесь превратилось в один большой неразделяемый пельмень. Его почикали на мелкие куски, и получился классный суп с клецками.

Опять с котелком чая залезли все в палатку, умяли под этот чай второй тортик с печеньками и опять долго-долго вместе пели песни... Потом Катька, сидевшая в этот раз у входа, вконец замерзла и разогнала всех спать, а мне спать совсем не хотелось, и я с гитарой пошел в палатку к магнитогорцам и мы с Пашей еще на пару спели кучу самых классных песен...

А утром рано проснулись, и не разводя костра попрощались с магнитогорцами, у которых было еще часов пять до электрички и побежали на вокзал. Приехав в Инзер, мы зашли к Иринке, где гостеприимные хозяева нас накормили замечательным праздничным обедом, и гостили там до электрички. Напоследок скатившись на лыжах вниз по главной улице Инзера, мы залезли в электричку.

По знакомым безымянным станциям в родной третий с конца вагон позалезал знакомый туристический люд, который так же как мы не захотел встречать Новый Год в городе, люд пел песни и пил пиво, орал оралки и рассказывал байки, в общем, развлекался напоследок перед тем, как приехать обратно в будничную жизнь...

Мы с Дроном сыграли дуэтом гитары и скрипки наш обычный репертуар, и почему-то весь туристический вагон восхитился и заапплодировал, пришлось даже повторить весь репертуар на бис и пообещать, что мы обязательно разучим еще что-нибудь к следующему Новому Году...

Который, конечно же, мы встретим еще лучше, красивее и душевнее...